Главная особенность Северного Кавказа заключается
в том, что это один из самых многонациональных и многоконфессиональных
регионов не только России, но и мира. Кроме того, среди многих
групп населения сильно актуализирована этническая идентичность,
что иногда приводит к обострению межнациональных отношений.
Возникает явное противоречие. С одной стороны, кардинальная
трансформация этнической структуры миграционных потоков и состава
населения в регионе требует снятия этнической напряженности
через уменьшение этнической самоидентификации. С другой стороны,
полное стирание этнической идентичности в условиях Северного
Кавказа попросту невозможно.
В этих условиях можно предложить модель интеграции мигрантов в новое общество,
в основу которой должна быть положена концепция необходимости всестороннего развития
межнационального и межкультурного «диалога» между мигрантами и старожильческим
населением в местах их совместного проживания при условии сохранения определенной
культурно-этнической самобытности. В данном случае межкультурный «диалог» можно
понимать в широком смысле этого слова как достаточно разностороннее и разноплановое
взаимодействие в культурно-бытовой, социально-экономической и других сферах.
Формы осуществления межкультурного или межнационального диалога могут быть весьма
разнообразными, а осуществляться они должны ненавязчиво, в ходе повседневной
жизни людей, проживающих на определенной территории.
Концепция преследует две основные цели. Первая цель – «разбить» локализацию культуры,
этническую замкнутость и «снять» излишнюю актуализацию национальной идентичности
мигрантов и представителей этнических меньшинств и старожильческого населения.
Это позволит усилить межкультурный обмен, лучше познать людям друг друга, ликвидировать
этнические стереотипы, а в конечном итоге также снять межэтническую напряженность.
Вторая цель – необходимо аккумулировать человеческие, финансовые, материальные,
информационные «ресурсы» диаспоры, общины, социальной группы, общества в целом
и направить их на реализацию совместных социальных проектов и совершенствование
социальной инфраструктуры региона (населенного пункта). Подобная кооперация усилий,
действий и ресурсов позволит воспитать и сформировать, с одной стороны, чувство
сопричастности переселенца к новому обществу, а с другой стороны – осознать старожилам
важность и «вклад» мигранта в местный социум.
Необходимым условием для реализации предлагаемой модели является легитимный статус
всех участников «игры», наличие правового миграционного «поля», недопустимость
вывода тех или иных групп легальных мигрантов за его пределы. Нелегальность положения
порождает у мигрантов неуверенность в своем будущем, не способствует формированию
в их сознании сопричастности и необходимости для данного общества, порождает
недоверие, а иногда даже агрессию к коренному населению и власти.
Допускаем, что процесс легитимизации мигранта может и должен происходить после
«проверки» обществом нового человека, т.е. вселение мигранта на новое место жительства
и натурализация мигранта должны быть разделены по времени. Кроме того, принимающая
сторона вправе решать каких мигрантов и в каком количестве она готова принять
и «переварить». Эти требования, предъявляемые к мигрантам, должны быть выдвинуты
принимающим обществом еще до начала миграции, чтобы обеспечить «прозрачность»
отношений между мигрантами и принимающей стороной. На деле, зачастую получается
так, что вначале мигранты прибывают на определенную территорию беспрепятственно,
а затем подолгу не могут легализовать свой статус или режим пребывания (здесь
речь идет не столько о нелегальной миграции, а скорее о миграции в условиях наличия
пробелов в миграционном законодательстве).
Становится все более очевидно, что регулирование будущих миграционных потоков
на Северном Кавказе требует учета региональной специфики. Действительно необходимо
признать, что в настоящее время в некоторых населенных пунктах миграция привела
к серьезной перегрузке социальной инфраструктуры, обострению межнациональных
отношений. В этих условиях, имеет смысл на федеральном уровне принять акты по
установлению квот для различных категорий мигрантов с учетом интересов и прав
местного населения, потребностей региональных рынков труда, возможностей социальной
инфраструктуры.
В этой связи весьма полезным может быть опыт многих развитых стран мира, имеющих
достаточно отлаженную миграционную политику и режим доступа на свою территорию
различных категорий мигрантов. Многие государства, прежде чем предоставить мигранту
статус гражданина, дают ему возможность интегрироваться в общество, пройдя через
«сито» других статусов (временно проживающий, постоянно проживающий с правом
голоса и без него и т.п.), выдвигают требование о необходимости освоения языка,
изучения культуры и обычаев страны. В этом контексте «клятва», которую, например,
дают на верность государству и монарху «вновь испеченные» граждане Великобритании
является весьма логичным и даже знаковым моментом для мигранта и общества в целом.
Первичными «ячейками» предлагаемой модели, являются не отдельные люди, а структуры
их объединяющие или отстаивающие их интересы. В частности, для старожильческого
населения это могут быть сходы граждан, советы старейшин, диаспоры, общины, иные
национально-культурные объединения. Среди мигрантов они имеют, по сути, те же
формы организации. Единственное исключение, пожалуй, составляют объединения вынужденных
мигрантов, самоорганизующийся потенциал которых на порядок выше, чем обычных
мигрантов, поскольку представляет собой своеобразную форму приспособления к тем
жестким условиям, в которых они были вынуждены мигрировать и существовать. Безусловно,
очень важно, чтобы эти общественные институты были легитимны и желательно, чтобы
они максимально репрезентировали этнокультурную структуру социума, в рамках которого
происходит интеграция мигрантов.
Опора именно на общественные объединения (или квазиинституты) важна с той точки
зрения, что они порой аккумулируют значительные людские и материальные «ресурсы»,
обладают весомым авторитетом, опытом, знаниями, «изнутри» чувствуют проблему
той социальной группы, которую представляют. Следовательно, они могут эффективно
и оперативно влиять на членов своей группы, семьи, общности.
На первом этапе интеграции особенно важна, скорее даже жизненно необходима всяческая
поддержка развития горизонтальных связей и взаимодействия данных общественных
институтов между собой, путем развития культурно-бытового обмена, передачи информации
друг о друге, развития взаимопомощи. Методы в данном случае могут быть различными:
организация клубной работы, общественных дискурсов, праздников, обучение языкам
и культуре, совместное участие в поддержании порядка. При этом необходимо постепенно
перенести центр «тяжести» с этнического самосознания на формирование гражданской
и региональной идентичности («Я – гражданин России», «Я – житель Северного Кавказа»).
Подобный богатый опыт уже имеется в некоторых регионах Северного Кавказа.
К сожалению, в приведенных выше примерах решения были приняты только после того,
как прошли межнациональные конфликты. Тем не менее, это свидетельство того, что
на низовом уровне возможна социальная кооперация мигрантов и старожильческого
населения. Гораздо продуктивнее все-таки межэтническая консолидация не после
конфликта, а в условиях его предвосхищающих.
Описанный выше процесс горизонтального взаимодействия, как становится ясно, невозможен
без участия государственных и общественных институтов. Это формирует вертикальную
систему взаимодействия в миграционном «поле». Влияние на процесс интеграции мигрантов
и представителей этнических меньшинств государственных институтов, общественных
организаций, частного бизнеса, международных организаций также огромно.
Государственные институты формируют правовое «поле», в котором происходит процесс
интеграции, они обладают финансовыми и информационными ресурсами для стимулирования
процесса интеграции. Им по силам и средствам осуществление специальных программ
экономического роста, привлечения инвестиций, создание новых рабочих мест. Кроме
того, они должны и оказывают помощь вынужденным мигрантам, которые утратили имущество,
жилье, здоровье.
Важная роль в интеграции данной категории мигрантов принадлежит специальным государственным
организациям и департаментам. В России эту функцию выполняла Миграционная служба,
ранее самостоятельная организации, переданная сейчас в ведение Министерства внутренних
дел, что многие ученые и представители неправительственных организаций рассматривают
как «шаг назад» в миграционной политике государства. Многие эксперты опасаются,
что «проблема растворится в этом ведомстве», «МВД будет регулировать миграцию
исключительно репрессивными методами», «вынужденные переселенцы будут бояться
обращаться в эту структуру».
Необходимо признать, что проблема миграции достаточно сложна и многогранна. Возможно
регулированием (точнее, пресечением) нелегальной или незаконной миграции должно
заниматься МВД, но управление остальными видами миграции (трудовой, вынужденной)
логичнее передать в ведение самостоятельной структуры (Миграционной службы),
у которой имеется опыт работы в этом направлении, специалисты, сформировались
методы и подходы в работе. При всей узости прав и ограниченности возможностей,
миграционная службы была государственной структурой, оказывавшей реальную помощь
вынужденным мигрантам в их адаптации в новых местах проживания. Несомненно, весомую
роль играют федеральные целевые программы, которые финансируются государством.
Кроме того, местные и региональные власти могут и должны принимать активное участие
в разработке и реализации программ интеграции мигрантов, однако часто они не
имеют на это достаточных свободных средств и сильно зависимы от федерального
бюджета. Вместе с тем и по данному направлению на Северном Кавказе имеется определенный
опыт.
Разнообразные общественные (неправительственные) организации (НПО), обладающие
значительным организационным потенциалом доверием населения, также могут принимать
активное участие в процессе интеграции мигрантов в новое общество. Анализ интервью
представителей неправительственных организаций показал, что каждая из них ведет
как минимум три-четыре разнообразных социальных проекта параллельно, а люди их
возглавляющие, зачастую на «голом» энтузиазме, буквально одержимы своим делом,
имеют массу идей, но не имеют денег на их реализацию.
Здесь возникает следующая рекомендация к органам государственной власти – необходима
тесная координация действий в вопросах интеграции мигрантов государственных служб
и «сервисов» с неправительственными организациями, что позволит по максимуму
концентрировать силы и средства. С обидой многие руководители НПО говорили, что
местные власти часто не рассматривают их всерьез, не хотят замечать и тем более
не хотят вести диалог. Очевидно, что практика изоляции государственных структур
от «третьего» сектора – тупиковый путь.
Достаточно актуальной проблемой для России и региона остается привлечение частного
бизнеса к участию в разработке и реализации миграционной политики. Активность
предпринимателей ограничивается оказанием финансовой или материальной помощи
вынужденным мигрантам, что, несомненно, также очень важно, но не является единственно
возможным направлением участия этого сектора в миграционной политике. Вместе
с тем, частный сектор имеет не только финансовые ресурсы, но и выступает в роли
крупного работодателя. Многие мигранты находят применение своим силам и знаниям
именно в частном секторе экономики. Экономический интерес предпринимателей к
проблеме миграции государство могло бы активнее привлекать к разработке и реализации
мероприятий миграционной политики.
Многие интервьюеры отмечали, что работникам НПО зачастую не хватает знаний, здесь
возможна тесная координация действий государственных структур и «третьего» сектора
с наукой и образованием. Кроме того, процесс интеграции мигрантов в новое общество
нуждается в мониторинге, который под силу организовать только нескольким субъектам
гражданского общества. В его организации и проведении могли бы принимать участие
ученые, государственные структуры, общественные организации, частный бизнес,
международные организации.
Наконец, весьма значительную помощь в процессе интеграции оказывают многие международные
организации, зарекомендовавшие себя как оперативно реагирующие и гибкие структуры
– Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), Датский Совет
по беженцам (ДСБ), Международная организация по миграции (МОМ), Институт «Открытое
общество» (Фонд Сороса) и другие.
Важное место в модели взаимодействия принадлежит средствам массовой информации,
которые способны формировать толерантное отношение к мигрантам в регионе. Осознав
необходимость влияния на прессу по данным вопросам, ученые и неправительственные
организации реализуют целый ряд проектов по обучению журналистов, в том числе
в регионах. Именно процесс тесного горизонтального взаимодействия государственных
структур, частного бизнеса, неправительственных организаций, науки и образования,
международных организаций должен формировать миграционную политику. В некоторых
регионах Северного Кавказа в настоящее время существует механизм подобного горизонтального
взаимодействия, который дает положительные результаты. Достаточно эффективным
инструментом подобного механизма является Координационный совет при правительстве
региона. Обычно он объединяет представителей государственных структур и органов,
занимающихся проблемами регулирования миграции и оказания помощи мигрантам, неправительственные
организации, переселенческие объединения,
предпринимателей, ученых.
|
