Формирование этнического облика Кубани началось
во второй половине XIX в. На земли, обезлюдившие в результате
массового исхода адыгского населения в Османскую империю и страны
Ближнего Востока, организованно и стихийно переселялись различные
этнические группы, по преимуществу христианские. К началу ХХ
в. здесь при доминировании русского и украинского населения,
а также при сохранении компактных поселений коренного этноса
адыгов, складываются значительные группы армянского, греческого,
немецкого, молдавского и других этносов.
На протяжении ХХ столетия этническая карта края испытала на себе влияние значимых
исторических событий, но не претерпела коренной трансформации. Период существенной
ее корректировки пришелся на 1990-е гг. и был связан с кардинальными социально-политическими
и экономическими преобразованиями, происходившими на постсоветском пространстве,
следствием которых стали массовые территориальные перемещения населения.
Тенденция к снижению естественного прироста проявилась в стране еще в 1960-х
гг., однако, именно в рассматриваемый период происходит переход к отрицательному
показателю естественного прироста. Так, если в 1989 г. естественный прирост на
Кубани (Краснодарском крае) еще был положительным и составлял 0,66%, то с 1990
г. наблюдается естественная убыль населения. Она составила за: 1990 г. – 0,007%,
1992 г. – 0,24%, 1994 г. – 0,55%, 1996 г. – 0,54%, 1998 г. – 0,53%, 2000 г. –
0,64%. В результате население Краснодарского края уменьшилось на 237 527 чел.
(–5,14%) . Таким образом, перекрещивание тренда рождаемости (уменьшающейся) с
трендом смертности (возрастающей) – так называемый демографический крест – в
Краснодарском крае произошло в 1990 г., тогда как в России в целом эти процессы
проявились в середине 1991 г. Коэффициент рождаемости в крае в 2000 г. составил
9,1‰. Это очень низкий показатель, если учесть, что в демографии рождаемость
в пределах 20–15‰ считается низкой, а ниже 15‰ – очень низкой. Коэффициент смертности
составил – 15,4‰, что соответствует значению умеренной смертности (в пределах
15–20‰), но не достигает уровня низкой смертности (10–15‰) .
Несмотря на ухудшение показателей здоровья детского населения и обострение демографической
ситуации, удельный вес младенческой смертности в возрастной структуре смертности
населения края за 1989–1999 гг. сократился с 2,4% до 0,8%. В 1999 г. достигнут
уровень младенческой смертности ниже прогнозируемого Министерством здравоохранения
Российской Федерации на 2000 г. Однако доля детей в общем числе жителей сократилась
с 22% в 1992 г. до 19,2% в 1999 г. или на 89,7 тыс. чел.
Здесь сказывается как общее ухудшение социально-экономической ситуации, так и
изменение репродуктивных установок, которые в последнее двадцатилетие подверглись
сильной деформации. Уже в 1970–1980-х гг. тип репродуктивного воспроизводства
меняется таким образом, что постепенно увеличивается доля малодетных семей, а
в пределах малодетности – семей с одним ребенком. В 1990-х гг., эти процессы
усугубились экономическими реформами в России, которые привели к резкому ухудшению
материального положения населения в стране. Демографическая статистика, социологические
исследования последних лет в этой области, и весь предшествующий опыт свидетельствуют
о значительном воздействии социально-экономических факторов на демографическое
развитие общества. В России влияние кризиса сказалось не только на снижении рождаемости,
но и привело к росту показателей смертности населения.
Вместе с тем, в рассматриваемый период демографическое поведение у разных этносов
и этнических групп Кубани было неодинаковым. По типам демографического поведения
можно выделить три группы народов в составе населения края.
Первая группа – это этносы и этнические группы, уменьшение численности которых
было постоянным и наблюдалось с небольшими колебаниями на протяжении всего рассматриваемого
периода. Так, в 1989–2000 гг. в ходе естественной убыли уменьшилась численность
евреев на 30% (1480 чел.); украинцев – на 18,6% (33817 чел.), мордвы на 17,5%
(1194 чел.), эстонцев на 15,3% (245), белорусов – на 12,8% (4433 чел.), русских
– на 5,17% (207152 чел.).
Вторая группа – этносы, сменившие в рассматриваемый период естественный прирост
на убыль. Это с 1992 г. – немцы, с 1993 г. – молдаване, с 1994 г. – татары, с
1998 г. – грузины. Если у татар и грузин общий показатель естественного прироста
остался положительным – 2,63% (383 чел.) и 2,14% (259 чел.) соответственно, то
у молдаван и немцев он перешел в отрицательный и составил – 4,21% (–313) и 0,68%
(–205 чел.) соответственно.
Третья группа – этносы, у которых наблюдался положительный естественный прирост
(хотя его темпы также падают) – азербайджанцы, армяне, адыгейцы, цыгане, крымские
татары. У армян прирост составил 6,39% (10976 чел.), у адыгейцев – 9,55 (1985
чел.), у азербайджанцев – 22,24% (2300 чел.) . К числу этнических групп с положительным
естественным приростом относятся также народы Северного Кавказа, турки-месхетинцы,
курды, проживающие в крае.
В условиях значительной естественной убыли населения рост численности жителей
края в 1990–1997 гг. на 100% обеспечивался притоком мигрантов.
Характеризуя динамику миграции населения в Краснодарском крае следует отметить,
что миграционный прирост с 1988 г. до середины 90-х гг. неуклонно увеличивался
(1988 г. – 30650 чел., 1990 г. – 47136, 1992 г. – 91855, 1994 г. – 95800 чел.).
Пик миграции пришелся на 1992 и 1994 гг. В целом, первая половина 1990-х гг.
характеризуется массовой миграцией в край, данные по которой не всегда отслеживались
и систематизировались.
Вторая половина 1990-х гг. характеризуется стабилизацией миграционных потоков.
К этому времени в крае была разработана миграционная программа, подготовлен ряд
законоположений по регулированию миграционных процессов, создана соответствующая
инфраструктура. Соответственно снижаются и цифры миграционного прироста (1996
г. – 53200 чел., 1997–33295, 1999 г. – 28582 чел.) .
Основные детерминанты, определяющие мощность миграционных потоков, – это численность
населения территорий, между которыми осуществляются миграционные связи, и их
местонахождение. Чем больше численность населения обменивающихся территорий,
тем мощнее потоки. И чем ближе расположены территории, тем интенсивнее их миграционные
связи и, следовательно, значительнее миграционные потоки. Хозяйственные и природные
факторы, а также исторически сложившиеся связи, управленческие решения и т.д.
также сказываются на мощности миграционных потоков. Однако все это имеет либо
эпизодический характер, либо ограниченную локализацию в отличие от таких факторов,
как близость территорий и численность населения.
В 1996–1999 гг. основной территорией выхода мигрантов в Краснодарский край был
Северо-Кавказский регион – 21,3 % прибывших в край. На втором месте Западно-Сибирский
регион – 8,9 %, на третьем – Дальневосточный – 6,6 %. Из государств СНГ – это
Украина, Казахстан, Грузия (включая Абхазию).
Всего из регионов России на Кубань в 1996–1999 гг. прибыло 207143 чел., или 68,9%
от общего количества мигрантов, миграционный прирост за счет внутрироссийской
миграции соответственно составил 71889 чел., или 48,7% общего миграционного прироста
населения края. Из государств СНГ и Балтии в 1996–1999 гг. прибыло 93337 чел.,
или 31,1% общего количества мигрантов, миграционный прирост в обмене с этими
государствами составил 75872 чел. (51,3% общего миграционного прироста). В обмене
с государствами вне СНГ и Балтии миграционный прирост за 1996–1999 гг. был отрицательный
(–11564 чел.) .
Проблема миграции в край получила широкий общественный резонанс и, прежде всего,
в связи с распространившимся мнением "об обвальной" миграции, следствием
которой стал существенный рост населения края.
Однако объективный анализ данных статистики не подтверждает этот тезис. Рассматривая
в исторической ретроспективе рост населения края, видим, что с 1939 г. по 1959
г. его численность увеличилась на 18,7%, с 1959 по 1970 гг. на 18,6%, с 1970
по 1979 гг. на 5,2%, с 1979 по 1989 гг. на 6,5%, с 1989 по 2001 гг. на 8,51%.
То есть увеличение населения края за последнее десятилетие отнюдь не выглядит "обвальным".
Вместе с тем, утверждается, что за последние десять лет в край прибыло более
одного миллиона мигрантов, то есть практически каждый пятый житель края – мигрант.
Однако следует учитывать, что часть этих мигрантов находилась в крае транзитом,
в долгосрочных командировках, на воинской службе и др. и соответственно не должна
включаться в категорию постоянного населения. Анализ данных краевого комитета
государственной статистики показывает, что в результате миграционного прироста
в 1989–2000 гг. население края увеличилось на 13,65% т.е. на 630931 чел.
В действительности проблема состоит в том, что, несмотря на значительные масштабы
миграции, она уже не восполняет естественных потерь населения края. Если рост
численности жителей края в 1990–1997 гг. на 100% обеспечивался исключительно
притоком мигрантов (в 1997 г. он замещал естественную убыль на 116,1%), то с
1998 г. миграционный прирост только на 80% компенсирует естественные потери населения.
Кроме того, миграции последнего десятилетия носят ярко выраженный этнический
характер. Характеризуя этнический состав мигрантов можно отметить, что большинство
переехавших в край в 1996–1999 гг. составляют русские (80,7%), армяне (5,9%)
и украинцы (5,8%), доля остальных этносов менее 1% . В результате миграций в
крае сформировались или значительно увеличились численно такие этнические группы
как турки-месхетинцы, курды, армяне-хемшилы, афганцы, вьетнамцы и пр.
Динамика численности отдельных национальных групп различается. Если за 1989–2000
гг. численность русских увеличилась на 7,4%; украинцев – на 8%, белорусов – на
11%, то рост численности армян составил 42,5%; грузин – 48,2%; азербайджанцев
– 30,3%. Уменьшилась на 40,5% численность евреев населения края, на 48,2% – немцев,
на 6,7% – адыгейцев, на 2,4% – татар. В итоге изменяется устоявшаяся этническая
структура населения края. Так, доля русских уменьшилась с 89,2% до 86,7%. Это
указывает не на радикальную смену этнической карты, но на вполне четко обозначившуюся
тенденцию, суть которой – все более усиливающаяся полиэтничность региона на фоне
постепенно сокращающейся долей доминирующего этноса – русских.
Вместе с тем игнорировать необходимость миграционного наполнения края было бы
неверно. Именно иммиграционная политика в последние годы все чаще рассматривается
в качестве меры снижения темпов депопуляции в стране . Это обстоятельство заставляет
изменить оценку миграционных процессов и делает необходимым совершенствование
миграционной политики, которая давала бы возможность корректировать миграционные
потоки и управлять процессами социальной адаптации мигрантов. Речь в данном случае
идет об уменьшении факторов стихийности и развитии планомерности, повышении управляемости
через использование программно-целевых подходов к регулированию миграционных
потоков, обустройству мигрантов и их интеграции в социальные сообщества по месту
проживания. Это также делает актуальной и необходимой работу по формированию
в обществе толерантного сознания, как механизма сосуществования культур и межличностного
взаимодействия.
|
